Новости политика Россия - iCity.life Липецк

Очевидно, что устойчивое решение фундаментальной проблемы национальной безопасности, институциональной консолидации и международной вовлеченности для Украины и других постсоветских республик — в интересах всей Европы и заслуживает всемерной поддержки Запада. Тем не менее ни НАТО, ни ЕС в ближайшем будущем не будут готовы предоставить существенные гарантии безопасности и военной поддержки Киеву, Кишиневу или Тбилиси, несмотря на то, что эти государства нуждаются в них сейчас как никогда. Эти страны постсоветского пространства, возможно, ранее и имели шанс на вступление в Североатлантический альянс и Евросоюз, ведь после распада СССР сложился благоприятный исторический момент, которым успешно воспользовались другие бывшие республики советского блока. Но, увы, политические и экономические реформы в Украине, Молдове и Грузии продвигались гораздо медленнее, чем в странах Вышеградской группы или Балтии.

Таким образом, в отличие от таких государств, как Эстония или Латвия, они упустили возможность, открывшуюся им в течение короткого периода — с начала 1990-х до начала 2000-х годов. В результате этого социально-политические системы и внешние отношения Украины, Молдовы и Грузии сегодня далеки от того, чтобы эти страны могли претендовать на скорое полное включение в НАТО и ЕС. При этом стоит отметить, что причины отсутствия перспективы быстрого членства этих трех стран в двух наиболее важных организациях Запада существенно отличаются. Вступить в ЕС Украина, Грузия и Молдова смогли бы теоретически уже скоро. Однако внутреннее состояние всех трех стран пока таково, что они не выполняют условий, чтобы всерьез рассматривать их как полноценных участников в процессе европейской интеграции. На ближайшие годы перед ними стоит задача постепенной имплементации своих соглашений об ассоциации с ЕС. Только в тот момент, когда эти соглашения будут полностью воплощены, встанет вопрос о вступлении Украины, Молдовы и Грузии в ЕС. Таким образом, задачи для Киева, Кишинева и Тбилиси хоть и большие, но все же однозначные. С НАТО дела сложнее, хотя чисто формальные условия для вступления какой-либо страны в альянс значительно менее обширны, чем у Евросоюза.

Проблема, однако, в том, что в последние годы Россия воспользовалась подвешенной до сих пор ситуацией Грузии и Украины, чтобы целенаправленно углубить их внутренние разногласия, вторгнуться на их территорию и превратить их в «несостоявшиеся государства». Эти новые вызовы для Киева и Тбилиси, как и резкое наращивание политического противостояния Москвы и Запада значительно уменьшили шансы на возможную полноценную интеграцию Грузии и Украины в НАТО. Правда, многие эксперты Восточной Европы и Северной Америки понимают, что именно членство в альянсе могло бы решить проблему безопасности для Киева и Тбилиси. Однако многие рядовые граждане и влиятельные политики и интеллектуалы Западной Европы в последние два года стали все больше бояться третьей мировой войны с Россией. Поэтому они сегодня выступают категорически против дальнейшего расширения своего оборонительного альянса на Восток. По этим причинам Украина и Грузия, вопреки своему желанию (Молдова пока не стремится в НАТО), не только останутся за пределами крупных западных институтов в течение многих последующих лет. Они в ближайшее время, видимо, не будут включены ни в одну из процедур практических действий по присоединению, то есть официального кандидатства в члены ЕС или Плана действий относительно членства в НАТО. На этом фоне единственно возможным частичным решением для все увеличивающихся проблем безопасности Украины, Грузии и Молдовы, по крайней мере, с некоторым шансом на его реализацию, является возрождение старой межвоенной польской идеи о так называемом Междуморье (лат. Intermarium).

Этот известный проект предполагает некую коалицию государств Центральной и Юго-Восточной Европы, расположенных между Скандинавией на севере и Малой Азией на юге, между Германией на западе и Россией на востоке. Эти страны могли бы объединиться в блок Междуморье, то есть в объединение земель между морями. Этот изначально федеративный или конфедеративный план начала XX века сегодня мог бы подразумевать многостороннее соглашение о взаимопомощи стран между Балтийским и Черным морями, то есть тех государств, которые воспринимают Москву как угрозу своему национальному суверенитету, территориальной целостности и основным интересам. Концепция Междуморья снова появилась в политическом и интеллектуальном дискурсах Центральной и Восточной Европы после распада СССР и советского блока. Ее упоминали, например, покойный президент Польши Лех Качиньский и нынешний президент Анджей Дуда. Цель нового договора о взаимопомощи государств Междуморья заключалась бы в следующем: укреплении национальной безопасности стран-членов, их международной вовлеченности, институциональной согласованности и политической уверенности в себе; удержании России от продолжения и развязывания традиционных, информационных, торговых или других войн против стран-членов; увеличении свободы, диапазона, веса и влияния стран-членов на международной арене.

В современной ситуации блок Междуморье не подразумевал бы тесного союза или полномасштабного альянса. Но он мог бы быть ограниченным и сфокусированным антиимперским договором об обороне группы стран, готовых помогать друг другу в гибридных войнах, проводимых иностранными державами против них. Такой явно антипутинский договор включал бы те страны, которые готовы взять на себя обязательства военного и иного сотрудничества в противостоянии неоимперским амбициям Москвы. Многие государства на западных и южных границах России уже в той или иной степени вовлечены в информационную, торговую, кибер-, холодную и/или горячую войну с российским государством и его различными агентами. Коалиция Междуморья могла бы включать как членов, так и нечленов ЕС и НАТО в Восточной и Южной Европе, а также в Западной Азии.

Обязательства о взаимопомощи пакта стран Междуморья могли бы быть не такими далеко идущими, как статья 5 Вашингтонского договора НАТО («помощь договаривающейся стороне… включая применение вооруженной силы»), но все же гораздо более обширными, чем положения ОБСЕ. Стороны, подписавшие пакт безопасности Междуморья, таким образом, продемонстрировали бы Кремлю свою готовность активно и разнообразно помогать друг другу в их до сих пор двусторонних конфликтах с Россией. Сферы сотрудничества членов Междуморья могли бы включать: многостороннюю координацию экономических и других санкций;  взаимные поставки летальных оборонительных вооружений;  упрощенное трансграничное перемещение добровольческих батальонов;  сотрудничество в вопросах энергетической безопасности и транспортировки;  взаимную помощь в боевой подготовке войск и модернизации вооружений;  совместный обмен стратегическими, контрразведывательными и другими данными;  совместные военно-промышленные предприятия и разработки;  логистическую помощь в борьбе против гибридно-военных мер;  совместные международные инициативы по противостоянию пропаганде;  обмен военными советниками и другими экспертами;  и/или поддержку создания транснациональных НПО Междуморья. Это сотрудничество также может включать реализацию других целевых проектов в различных вторичных, но также важных сферах — от сотрудничества «мозговых центров» и вузов до международного туризма и культурного обмена.

Так как отношения Анкары с Москвой сейчас осложнены напряженностью, напоминающей ту, что переживают и многие восточноевропейские столицы, современное Междуморье могло бы выйти за пределы бывшего советского блока. Оно может включить в себя Эстонию, Латвию, Литву, Польшу, Румынию, Болгарию, Молдову, Украину, Турцию, Грузию и Азербайджан. К блоку Междуморья также могли бы присоединиться Чехия, Словакия, Венгрия и Беларусь, если там изменятся внутриполитические конфигурации. Поддержку проекту могли бы оказать в скандинавском и балканском регионах. Многие политики и представители интеллигенции в этих странах тоже воспринимают Россию как угрозу, у них еще сохранились воспоминания об антиимперском сопротивлении московскому экспансионизму. Также они могут по другим причинам захотеть поддержать Киев, Кишинев и Тбилиси в их спорах с Кремлем о своих территории, независимости и суверенитете. Отчасти неофициальное Междуморье уже развивается и — осознают это в России или нет — уже становится проблемой для Москвы. На двусторонней основе такое сотрудничество устанавливается между, например, Украиной, с одной стороны, и Польшей или Турцией — с другой. Зарождается также многостороннее сотрудничество между странами Междуморья, например, в рамках совместной польско-литовско-украинской бригады. Уже несколько лет существуют Организация за демократию и экономическое развитие (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова) и Содружество демократического выбора (Украина, Молдова, Латвия, Литва, Эстония, Словения, Македония, Румыния, Грузия), которые, правда, оказались неэффективными.

Турция как член НАТО и Азербайджан как член «Восточного партнерства» ЕС и ГУАМ в 2010 г. заключили Договор о стратегическом партнерстве и взаимопомощи, который предполагает также турецкую военную поддержку Баку. Эти и другие уже существующие формы сотрудничества иллюстрируют, что блок Междуморья имел бы значительную политическую поддержку среди элит и населения своих потенциальных стран-членов. Восприятие как общей судьбы, так и общего риска является общим для земель, иногда называемых на немецком языке Zwischeneuropa (промежуточная Европа). Для большинства людей на Западе Южная Осетия, Приднестровье или Донбасс — лишь отдаленные регионы или даже просто белые пятна на их ментальной карте. В противоположность этому у народов Междуморья всегда было понимание общей судьбы в противостоянии сначала немецкой и царской/советской империям, а сегодня — Российской Федерации. Нападение России на Украину и аннексия ею Крыма не только усилили и раньше существовавшее чувство взаимной солидарности в Восточной Европе. Это также ввело в восточноевропейскую игру Турцию, так как крымские татары культурно и исторически связаны с турецкой нацией и решительно противостоят своему недавнему насильственному включению в состав Россию. За последние 25 лет крымские татары стали ярыми сторонниками Украины как суверенного государства и их предпочтительной родины. В то же время, по разным оценкам, число крымских татар, проживающих в Турции, колеблется от 150 тыс. до 6 млн. Немецко-азербайджанский историк Заур Гасимов пишет: «…довольно значительная часть ведущих историков Турции имеет крымско-татарское происхождение… Как авторы книг-бестселлеров и в качестве публичных интеллектуалов, они часто комментируют вопросы турецкой политики, исторической интерпретации и религии» (см. журнал «Osteuropa», № 5–6, 2014 г.).

Эти и другие факторы еще до недавней эскалации привели к появлению трещин в турецко-российских отношениях. Некоторое время негативные последствия нового внешнего авантюризма Москвы смягчались экономическими интересами Турции в России. Однако с осени прошлого года раскол заметно увеличился, особенно после того, как 24 ноября 2015 г. Турция сбила российский СУ-24. Сегодня в результате вмешательства Кремля в Сирии и его экономических санкций против Турции отношениям между Москвой и Анкарой нанесен значительный ущерб. Продолжающийся спад российской экономики и военная эскалация в Нагорном Карабахе также приводят к изменению восприятия Турцией России как надежного партнера. На этом фоне неудивительно, что интерес Анкары к Киеву в последнее время вырос, и масштабы нового взаимодействия Турции с Украиной заслуживают внимания. Турецкое руководство начиная с декабря 2015 г. приняло некоторые специальные меры по поддержке Киева, такие, например, как поставки военных госпиталей в Украину. В ходе визита президента Петра Порошенко в Анкару в начале марта 2016 г. Украина и Турция подписали Совместную декларацию из 21 пункта, включающую сотрудничество не только по экономическим, культурным и консульским вопросам, но и в сфере безопасности — от совместного производства оружия до сотрудничества в области военного образования. Турция и Украина надеются в 2016 г. завершить переговоры о создании совместной зоны свободной торговли.

Эти и другие многочисленные объединяющие тенденции на западных и юго-западных границах России создали предпосылки для заключения пакта Междуморья. Более формальный и официальный союз уже сегодня тесно сотрудничающих стран между Балтийским и Черным морями — не только в их национальных интересах, он также сможет помочь ЕС и НАТО получить более стабильные восточные границы и партнеров, в то же время избегая большей вовлеченности самого Запада на постсоветском пространстве. Главные потенциальные страны — члены Междуморья — Украина, Польша, Румыния (последние две страны являются членами трехсторонних консультаций с Анкарой внутри НАТО) — могли бы приложить особые усилия, чтобы привлечь Турцию в свой возможный блок. Например, они могли бы предложить Анкаре провести учредительное заседание и разместить секретариат Междуморья в европейской второй столице Турции, то есть в Стамбуле.

Предложения, подобные изложенным в этой статье, сегодня многим покажутся фантазиями. Тем не менее как опыт недавнего прошлого Украины, так и вероятные будущие перспективы отношений между Россией, с одной стороны, и Грузией, Молдовой и Украиной — с другой, предостерегают от бездействия. Недостаточная институциализация Zwischeneuropa в 2014 г. вызвала внезапный крах европейской системы безопасности. В связи с одновременной девальвацией Будапештского меморандума это также привело к опасному подрыву всемирного режима нераспространения ядерного оружия. Украинское и грузинское будущее вне какой-либо системы безопасности может привести к еще большим потерям в международной системе. Нет оснований полагать, что дальнейшее исключение таких стран, как Украина и Грузия, из транснациональных структур безопасности послужит хорошими предпосылками для будущего Европы. Новый пакт о совместной помощи между неядерными государствами, сегодня атакуемыми Москвой и расположенными между странами — основателями НАТО и Россией, моделью которого мог бы стать уже действующий турецко-азербайджанский Договор о взаимопомощи, принципиально не изменит европейскую геополитику. Тем не менее такое соглашение поможет ограничить эффекты кремлевского авантюризма и таким образом усилить безопасность для наций Междуморья. Оно также помогло бы снизить напряженность в отношениях Запада и Москвы, перенаправив внимание России от США и ЕС на Восточную Европу, Южный Кавказ и Турцию. Нынешние структуры безопасности Европы оказались недостаточно эффективными, тогда как другие дееспособные проекты, каким могло бы стать Междуморье, пока не существуют.

Реконфигурация межгосударственных отношений Восточной Европы уже давно назрела. Появление коалиции стран Междуморья продемонстрировало бы не только Кремлю, но и населению России, что растущий внешний авантюризм Москвы наносит ущерб национальным интересам России.